Géraldy, Paul. The World and the City

Мир и Город
У великих торговцев вина существуют специальные работники, единственная обязанность которых - дегустировать вина. Полагаю, их называют дегустаторами.
Их обязанность в жизни - говорить хорошее ли вино или плохое, хорошо ли оно хранится, дорого ли оно стоит и т.д.…
Хотя, как мне кажется, мы, как истинные парижане и вы, как настоящие парижанки - мы очень напоминаем этих дегустаторов. Действительно, что является нашей постоянной заботой, если не попробовать губами, глазами, ушами и со всей страстью спрашивать друг у друга:
- Как вы находите это? А что вы думаете о том? Неплохо, да? Не правда ли, оно хорошо? Вот это – лучше, чем то? А вот это – не будет ли лучше вот так?
А чем еще наполнены наши разговоры, если не бесконечным обменом мнений о книгах, о людях, о платьях, о поставщиках, о меблировке, о том, что говорят, что делают, что носят, что пишут, что играют, что смотрят, что слушают? А разве наше образование не предрасполагает нас как раз к драматической критике? Утверждают, что французы – это люди с лучшим в мире вкусом. По крайней мере, они прилагают к этому много усилий. Ничто не радует их в большей степени, и я думаю, что нет другого, более ценного для нас комплимента, чем комплимент вроде: «У этого мужчины хороший вкус. У этой женщины хороший вкус». Однако, что может быть более неопределенным, более ускользающим? Два человека, имеющие крайне непохожие, даже противоположные вкусы, могут быть одновременно названы «людьми хорошего вкуса», поскольку вкус, по самой своей сути, меняется и бесконечно обновляется. Ах, сколько сложностей, сколько огорчений! Очевидно, в - Париже есть учителя хорошего вкуса, люди, являющиеся гениями в обновлении искусства и моды, но иногда они сами заблуждаются. Опасно слепо им следовать.
Новость: Леон Бакст, прививший Парижу вкус к «русским балетам», не удовлетворившись тем, что в последние годы его забавные театральные костюмы повлияли на творения великих парижских кутюрье, сам стал кутюрье. По крайней мере, один известный модный дом в данный момент выставляет на Rue De La Paix его странные и очаровательные модели. Леон Бакст хочет создать заново и обновить силуэт парижанок. Но сами парижанки, хотят ли они, чтобы их силуэты обновляли? Загадка! Надо занять какую-то позицию и не ошибиться. Если господин Бакст преуспеет, то, дамам, нужно стать русскими, и как можно быстрее. Но когда вы станете русскими, и даже очень русскими, нужно быть настороже и незамедлительно снова стать парижанками или кем то другим, не дожидаясь, когда мэтр хорошего вкуса провозгласит перед вашими подругами:
«Ах, но господин Бакст начинает нас утомлять!»
Итак, если Бакст торжествует, то от него устают, потому что Париж устает от всего, даже от усталости. Действительно, уже прошло время моды на неврастению. Неврастения больше не хозяйка, которую лелеют, которой гордятся, которую хвалят. Мода требует, чтобы мы были сильными, здоровыми, крепкими – какая прекрасная мода! – и мы такие.
И однако, в этом вечном водовороте, есть вещь, от которой наши несчастные цивилизованные глаза не устают, даже когда она возвращается каждый год, и в течение уже многих лет она приходит, одна и та же, неизменная и нерушимая, в те же дни, в те же часы. Вы угадали, я думаю об очаровательной парижской весне, которая две последние недели неожиданно пробилась, затем забила ключом на кончиках веток. Поль Жеральди