Жанр автопортрета занимает особое место в творчестве Виктора Попкова. Художник не просто воспроизводит натуру, а стремится сопоставить себя и настроения времени, стать одним из типичных его героев. В этой работе прослеживаются аналогии с кинематографом 1960-х годов. Картина близка поэтике советских кинолент тех лет о деревенской жизни или покорителях Севера. Попкову были близки устремления «сурового стиля» — лаконизм цветовых решений, некоторая плоскостность пространства, стремление к символике и обобщенности образов. Художник изобразил себя в остром, выразительном ракурсе, чуть снизу. Он как бы застыл в стоп-кадре. В картине нет повествования и движения. Это, с одной стороны, размышление о времени и о судьбе, а с другой — гимн наступившей оттепели. Ещё довольно холодно (о чём свидетельствуют покрасневшие уши и нос героя), но пронзительно синее небо и слепящее солнце не оставляют сомнений, что весна уже близко.
Герой картины изображен в шапке-ушанке – традиционном зимнем атрибуте одежды того времени. В том виде, в котором шапка-ушанка существует сейчас, она появилась после Великой Отечественной войны — меховая шапка с висящими ушами по бокам, которые полагалось завязывать на макушке. Её прообразами были суконные шапки-колчаковки, которыми снабжали армию Колчака, и позже — шапка-финка, сшитая специально для РККА.
Вас интересует тема "Visual arts"?
Получайте персонализированную подборку Culture Weekly
Готово!
Первая подборка Culture Weekly придет на этой неделе.