Марсель Дюшан

Марсель Дюшан жил в прошлом столетии и оставил яркий след в истории живописи. Дюшан создавал мало картин. У меня есть подозрение, что он даже поставил перед собой такую тайную художественную задачу: создать как можно меньше картин. Но они не потеряли от этого свою значимость и элегантность.

Сам Дюшан был чрезвычайно интересен. Он создавал картины, прятал их в сарае, давал инструкции друзьям, где находится полотно. Те приходили, честно искали в указанном месте, разочарованно, из-за того что не нашли картину, собирались уходить – и совершенно случайно обнаруживали ее не там, где указал Дюшан, а рядом. И место, само собой, было подобрано не случайно. Или он создавал картину, никому не показывал и писал завещание, чтобы картину открыли после его смерти. Известна история его знаменитой скульптуры «Мужской писсуар», которую он купил, подписал и всюду носил с собой.

По моим ощущениям, Дюшан не был ни провокатором, ни интриганом. Мне кажется, он просто сочинял что-то и переживал это как естественную часть своей жизни, ничем не отличающуюся от повседневного расчесывания волос. И вся его аскетичность делала его искусство таким особенным и заметным.

Я люблю его картины, где он каким-то чудесным образом создает монохромные малые пространства. Как в картине «Обнаженная, спускающаяся по лестницам». Хотя этим жанром искусно владели и Джордж Брак, и Пабло Пикассо, создав картин значительно больше, чем Дюшан, все же мне кажется они и близко не подошли к умению Дюшана создавать уникальные спектральные пространства, обладающие такой естественной сценической притягательностью.

Одну из своих картин Марсель Дюшан создавал восемь лет. А потом, когда прочувствовал, что потерял к ней интерес, решил: картина закончена на этом.

Влияние Дюшана на тонкие умы было настолько значительным, что архитектор Френк Гери, вдохновленный этими картинами, потом создал уникальный архитектурный проект Музея Гугенхейма в Бильбао, который часто называют жестяной золотой розой в пустыне.

Получилось так, что картина повлияла на архитектуру. Я же попробовал обратное, двигаться от архитектуры к своим картинам. Хотя Музей в Бильбао не служил мне в данном случаи «натурщицей», размышлял я именно про эту жестяную розу в пустыне, которая в итоге стала самым известным храмом современного искусства.